Юрий Палатовский: «Решают игроки, а не уколы»

Юрий Алексеевич Палатовский, доктор «Газпром-Югры», начал свою карьеру в российском волейболе со звездного «Белогорья» середины 90-х, а продолжил в идущем на взлет казанском «Динамо-ТТГ». До этого был харьковский «Локомотив», работа в легкой атлетике и даже в экзотическом американском футболе Юрий Алексеевич успел отметиться. Доктор – самый титулованный сотрудник сургутского клуба, трижды чемпион России, обладатель пяти Кубков страны, победитель Лиги чемпионов, к тому же – мастер спорта СССР по бегу на длинные дистанции.

Игроки «Газпром-Югры» последних четырнадцати сезонов знают его как прекрасного специалиста, работающего в режиме 24/7, и отличного собеседника. Впереди – юбилейный, 15-й сезон в команде, а всего в российском волейболе прожито 22 года, что, как говорит сам доктор, «не кот чихнул». Чем не повод, чтобы выпустить в свет интереснейшие монологи доктора Палатовского.

Про учебу в Харьковском мединституте

«Занятия проходили в главном корпусе на проспекте Ленина, а инфекционные заболевания изучали в новом микрорайоне, на метро надо ехать и двух троллейбусах. Заканчиваешь занятия, сбрасываешь шапочку, переобуваешься, снимаешь халат и едешь через весь город. Там прибегаешь как барбос, шапочку надел, переобулся – и на занятия. Поесть некогда, а мне ж еще тренироваться, после занятий на стадион «Металлист» мчался. Да еще с утра 10 километров пробежка. Вот так мы мотались.

И на учебу находилось время – все экзамены сдавал прекрасно. Только один казус был – сдаю «ухо, горло, нос», рассказываю, рассказываю, а преподаватель твердит – «продолжение». Какое продолжение? Не могу понять. В ухе есть улитка, стремечко, какое там еще продолжение? «Послезавтра приходите». Выяснилось, он просто хотел, чтобы я продолжал рассказывать. Но, говорит, теперь могу только четыре поставить, поскольку это уже пересдача. Затмение у меня произошло, уплыла пятерка, а вместе с ней повышенная стипендия, 50 рублей».

Про старт в спортивной медицине

«Видимо, на роду написано – я и спортсмен, и врач. В СССР спортивных медиков не готовили, только в Тарту было отделение, там прибалты сами для себя пару десятков специалистов выпускали. Сколько потом работал, ни разу с ними не сталкивался. Все приходили из общей медицины, как и я. В 1984 году попал в харьковский «Локомотив», там впервые познакомился с волейболом. Команда в высшей лиге СССР играла – ЦСКА, «Радиотехник», «Автомобилист», подмосковное «Динамо», и мы где-то сразу за ними. Как-то заняли седьмое место, это посчитали провалом, заменили тренера, ну и всех остальных заодно.

Меня пригласили в Олимпийский центр по легкой атлетике – золото и бронзу с Олимпиады девчата привозили, всего 18 олимпийцев подготовили. Работал в «Динамо» тоже с легкоатлетами – там призеры чемпионатов мира. Параллельно были пловцы, борцы, даже с модным тогда американским футболом познакомился».

Про Белгород

«В 1996 году Иван Андриенко, работавший тренером в Белгороде, притащил к Шипулину. Три года там отработал. Я всегда говорю – в Белгороде считается год за три. Очень тяжело было, но и очень интересно. Великая команда! Хамутцких, Тетюхин, Желтуха, Яковлев… Два года подряд чемпионство брали, в сборной вместе с Шипулиным оказался, на чемпионат мира в Японию в 1998 году съездил. Чемпионат тот мы проиграли, а затем и чемпионат России не выиграли. Хамутцких отправили в Турцию, а про меня в «Спорт-Экспрессе» написали, что «не восстановил Тетюхина», такая была версия. В Белгороде была система: тебя увольняют – ты приходишь, каешься и работаешь дальше. Но я не захотел. Говорю же – интересно, но очень тяжело».

Про Шипулина

«Он очень хорошо на коньках катался. «Емельяныч (Юрий Наумович Венгеровский, – прим. ред.), найди мне коньки!». Я его только за счет физики догонял. Где он в Белгороде так кататься научился? И так во всем – если за что берется, надо все знать и понимать. Не секрет, что начинал водителем автобуса, на котором волейболистов возили. Потом стал администратором команды. С губернатором контакт наладил, в волейболе стал разбираться, вылепил лучший клуб Европы, до должности главного тренера сборной России вырос. Сколько вы знаете таких историй? Уникальная личность».

Про Хамутцких

«С Вадиком мы дружили, были на одной волне, две совы. В Белгороде на базе я, Андриевский и Вадик жили в массажной комнате. Как ночь – идем в баню, она круглосуточно работала. По нагрузке баня – та же тренировка. Потом пробираемся на кухню, бутербродики, то да се. Утром ему тяжело вставать было, но чашку кофе выпьет – готов к работе. Жил на износ, вот и ушел раньше срока».

Про Тетюхина

«Когда я был в Казани, спрашивал у Болла про Тетюхина (я плохо говорю на английском, Ллой еще хуже на русском, но понимали друг друга нормально). Американец вот что сказал: «Тетюхин мне не нужен, у меня есть с кем играть. Но когда игры нет, когда никто не забивает, вот тогда он меня выручит». Тетюхин 6-8 очков за игру мог набрать всего, но каких! Самых важных. Не такой талант, как Полтавский, не такой трудоголик, как Михайлов, но боец, каких мало. Берет характером, никогда не скисает. Плюс генетика хорошая, он мне Сергея Бубку в этом плане напоминает. Такие люди рождаются редко».

Про Казань

«После Белгорода три года отработал в Харькове, но тянуло обратно, в российский волейбол. Позвонил Яковлеву, тот: «мы идем пить пиво с Биржевым, позвони ему, там Сидельников собирает Казань». Я набрал Биржевого, потом мне перезвонил Сидельников, «приезжайте». Казань только в Суперлигу вышла, а я примерно в это время был с «Локомотивом» в Голландии, играли матч на Кубок ЕКВ, судил Полькин. Зашел он к нам в раздевалку, то да се, и говорит – сейчас Казань мощно пойдет в рост, ее Жуков лоббирует. Ну у меня паззл и сложился. 

Попал к Сидельникову в «Динамо-ТТГ» как раз в 2003 году, первый сезон в Суперлиге, сразу стали третьими. На следующий год пришел Фомин, взяли Кубок и снова третье место. Потом Хуанторена (играл за уфимский «Урал» – прим. ред.) опустил нас на шестое место, тогда, правда, вся наша диагональ сломалась. Затем пришли Болл, Стэнли, Тетюхин, Хамутцких, Косарев – там уже и чемпионство, и Лига чемпионов.

Приятно было работать в Казани. Никогда не обманывали. Вот, например, звонят: «за Лигу чемпионов деньги пришли, придите, получите». Могли бы спокойно за доктора расписаться, но нет. Давлетшин (Евгений Закирович Давлетшин, глава УВД Казани и вице-президент «Динамо-ТТГ» в те годы, – прим. ред.) был очень порядочный. Как-то не было денег: «ребята, денег еще два месяца не будет, играйте, пожалуйста, обещаю все отдать». Ровно через два месяца деньги пришли, и мы знали, что они будут, раз Давлетшин сказал. В этом плане хорошо было.

Ну а я, грешным делом, чуть команду без связующего не оставил (смеется, – прим. авт.). Как-то в прессу просочилась информация, что легионеры «Динамо-ТТГ» категорически отказываются играть на тренировках в футбол – мол, доктор так бьет, что можно без головы остаться. А Болл на воротах стоял, попало ему от меня. Как-то раз играем, Стэнли сзади подкрался и поднял меня в воздух, я барахтаюсь, ничего понять не могу. Лишь бы по мячу не ударил.

Ушел я из Казани вместе с Сидельниковым. Не то чтобы это было сознательное решение, просто Сидельников сказал, что уходит вся команда. Почему его «ушли», я до сих пор не знаю. Егорчев мне говорит: пойди, спроси. Фомин звонил, Алекно, когда пришел, интересовался. Был шанс остаться, но тут, насколько я помню, Шулепов позвонил, про Сургут рассказал. Быстро договорились и я сразу на сборы «Газпром-Югры» в Подмосковье поехал, потом в Туапсе с командой, потом в Сургут – так и «застрял» тут».

Как Фомина в баню не пустил

«Дима феноменально одаренный спортсмен, идеальная модель диагонального. Сам из Севастополя, я помню, как он году в 1984-м или 1986-м таскал мячи в Киеве в порванной сетке, высокий, худой… Когда пришел в Казань, спрашивает меня: «Ты помнишь, как меня из бани выгнал?». А я не помню. Оказывается, Фомин служил в Харькове в каком-то училище и пришел к нам, в «Локомотив», попарится. А я его увидел и выгнал. Ну здрасьте, говорю, ты кто тогда был? Я был Фомин. Нет, ты был рядовой советской армии, как я мог тебя пустить с улицы?»

Про Сургут, победу над «Белогорьем» и просчет Саммельвюо

«Я человек южный, но к северу как-то расположен. 14 лет тут, чувствую себя как дома. Работы много, и трудностей хватает, но, опять-таки, интересно. Если в Белгороде год за три, то в Сургуте – год за полтора, как раз северный стаж (смеется, – прим. авт.). Команда дважды была четвертой, играла в финале Кубка ЕКВ – при наших ресурсах это большие достижения.

Еврокубок, конечно, надо было брать, но там помешала история с мельдонием. Все уже знают, что это сердечный препарат, разработанный в 1986 году в Прибалтике, восстановитель сердечной мышцы. Не панацея, не допинг, но попались все. Клоунаду устроили… Специально против российских спортсменов. Во-первых – препарат использовали только на постсоветском пространстве, во-вторых – он очень долго ловится в анализах. У Мусэрского через год нашли. Все это заказная история.

Хорошо было, когда отправили Белгород в плей-аут. Мы приехали на первый матч в гости – они нас убили в одну калитку без вариантов. Прилетели на ответную игру к нам без Шипулина, он перестал одно время ездить на север, клубный Як-40 летел до Сургута с дозаправкой, ему это не нравилось. Они приехали, вообще не обращают внимания на нас, уже про медали думают. Ну мы их и прижали, там Хтей играл первую скрипку и не справился.

Решающий матч в Белгороде, вели 2:0, затем 2:2 и равный счет в пятой партии. Леха Родичев вышел и стал подавать – эйс и два отведенных, пасуют Тетюхину и Тео (Теодор Тодоров – прим. ред.) два или три раза его зачехлил на этих отведенных мячах. В Белгороде перед матчем тогда поменяли связку, пригласили бельгийца, и пытались за пару тренировок наладить взаимосвязи. Тетюхин может и с листа сыграть, а вот бельгиец не смог, там больше к нему были вопросы.

Потом еще не пустили «Кузбасс» в Финал шести – тоже, я считаю, во многом тренерский просчет Саммельвюо. Европейский менталитет нам не очень подходит, надо было донести до игроков, что про регулярный чемпионат стоит забыть. Та же история – проиграли первый матч в Кемерово и включили обратку. Саммельвюо после поражения в Сургуте выводов не сделал, полагал, что уж дома-то они нас точно обыграют. Мне кажется, такой настрой и в финале Токио помешал – раз бразильцев в полуфинале одолели, французов как-нибудь дожмем. Так больших побед не добиться».   

Про самое тяжелое

«Тяжело было ковид пережить, ситуация непредсказуемая. Круглые сутки на ногах, игроки, жены, дети… Практически все переболели, я тоже на две недели выпал, выезд в Белгород пропустил. Но ничего, справились. Когда многие команды уходили на карантин и перекраивали календарь, мы играли, пусть и с дырами в составе».

Про игроков тогда и сейчас

«Мы раньше не сидели на месте, все время где-то пропадали. Волейболисты чуть что – с базы, на рыбалку, погулять, покуролесить, играли и в карты, и в бильярд, но и книжки читали, развивались. Тетюхин, Хамутцких, Косарев в самолете читали, кроссворды разгадывали. Сейчас хожу, проверяю, жду – может, кто-то выйдет из номера? Нет, сидят в своих компьютерах. В гаджетах разбираются лучше нас, а интеллектуально… чего-то уже не хватает.

Время такое, я понимаю. Я уже старый, но стараюсь им что-то передать. Но они же не читают ни черта! Понимают, что ты с ними возишься, знают, что я не сплю и всегда ко мне можно обратиться, но в нюансах, в мелочах они уже другие. Раньше игроки сами конфеты в раздевалку тащили, а эти спрашивают: «Доктор, есть что-нибудь сладенькое?». Понимаете разницу? Мне конфет не жалко, дело не в них, а в отношении.

С другой стороны, в СССР в детском спорте все было потихонечку, тренеры были умные. Всякие были, но в основном никто не торопился делать из детей великих чемпионов. Сейчас детские тренера хотят побыстрее, вымахал парень – вперед, на баррикады. Их тоже можно понять, нужно давать результат, если хочешь что-то заработать. А дети эти сидят все время на корточках со своим телефоном, на улице не бегают. Нервная система не успевает за ростом, опорно-двигательный аппарат не готов, а его уже пытаются выжимать. Ломаются, а если нет, то сразу букет проблем вылезает, приходят уже с кучей заболеваний, потому что организм не адаптирован к нагрузкам. Да и генетика слабее сейчас, питание другое».

Что может доктор в команде и чего доктор не может

«В спорте все идет от спортсменов. Доктор может и должен следить за здоровьем, лечить, заниматься профилактикой травматизма, обеспечивать, так сказать, функциональную стабильность. Зачастую мы и психотерапевтами выступаем, разговариваем, подбадриваем, держим в тонусе. Но не доктор выходит на площадку, уколы тут не решают. Когда есть игроки, способные на что-то, тогда и тренерский штаб работает не в холостую, и доктор на своем месте».

Из неопубликованного

Юрий Алексеевич Палатовский, подпольная кличка Склиф. Армию отслужил в Забайкальском ВО. Пробежал за свою жизнь расстояние больше экватора, самая длинная дистанция – 47 км. Победитель первенства медвузов СССР. Перенес операцию на сердце. Считает, что интервью для спортсмена – плохая примета, сразу «вылетает». Рафаэль Хабибуллин про Палатовского: «Это один из самых ценных активов клуба».