Upuścił 44 kg, biegnie 10 km dziennie, w 54 Nauczyłem się gotować lata.
62-lato Rafael Habibullin -Ojciec założyciela, Dyrektor i trener klubu Gazprom-Yugra, które s 2002 lata w roku Super League. I jest także jednym z najbardziej charyzmatycznych osób rosyjskiej siatkówki. Głosi odpowiednie odżywianie, Przejeżdża do meczów gości samochodem i woli bezpośrednio komunikować się z graczami bez agentów.
Pomimo silnie zmniejszonego finansowania, Zespół z Surgut stale wchodzi do playoffów. A Khabibullin ma reputację osoby, który reanimuje karierę, ujawnić naunemes i daje drugie szanse. Przez wiele lat odkładał duży wywiad „Bo -Sport”, Ale teraz jest coraz bardziej-???.
„Flame jest najdroższym graczem w historii Gazprom-Yugra
- Rafael Talgatovich, Jaki jest twój związek z Flame Konstantinov? W 2017 roku nazwałeś to „Rim-Rim”.
- Tutaj hałas stał, i! (Śmiech) Wszyscy rozmawiali o skandalu, I byłem w przyjaznych relacjach z Flame, Więc zostali. Wciąż ciągnąłem go do Rosji jako gracz. Co więcej, walczył o niego z Aleksandrem Yaromenko, który następnie powstał skład Kaliningrada, Bycie agentem. Dałem płomieniowi umowę w 700 Tysiąc euro. Nikt nie otrzymał tyle w Surgut i jest mało prawdopodobne, aby wkrótce otrzymali.
Wtedy Konstantinov był w Grecji, Ale utrzymywaliśmy z nim kontakt, I zwróciłem go jako trener. On jest silnym człowiekiem, Najmądrzejsza osoba, Pozwól swoim karaluchom. Ale rozumiemy się. W ogóle nie pije alkoholu, Ale bez kawy i papierosów. Kiedyś siedziałem w moim biurze - dym stał, Przynajmniej zawiesić topór. Teraz się nie szkodzę, I kontynuuje.
- kto się ze mną komunikuje, zna moją mowę figuratywną. Przysięgam inaczej, I to był obraz, Flame mnie zrozumiał. Potem nazwał mnie narodowym artystą. W tej historii byłem bardziej dotknięty emocjonalnie, ?e Gazprom-Yugr nazywał się klubem pasożytów. Klub, który dał krajowi i rosyjskiej drużynie narodowej tak wielu graczy! „Pasożyta” i, na pewno, także dlatego, że, że jestem uważany za przeciwnika agentów. W rzeczywistości wolę bezpośredni kontakt z graczami.
- Nie chcę płacić pięciu procent?
- Nie chodzi o pieniądze. Jestem urzeczony przez graczy, którzy nazywają siebie. Jesteśmy za siebie odpowiedzialni, Bez pośredników. Zawsze mam takich graczy z priorytetem, chocia?, oczywi?cie, I są kontakty z agentami. Wiele z nich jest dość profesjonalnych, Ludzie do siatkówki. Ten sam Dmitriry Resvanov - Agent nr 1 teraz. Zabrałem go do mojego zespołu 19 roku, Potem był naszym przedstawicielem w Moskwie, Pomógł w wyborze graczy. Później polecił go Yuri Sapege w agencji „Will Will”.
- Przy okazji, Flame jest jedynym trenerem, do którego pozwoliłeś całego sezonu na kierowanie zespołem.
- Chociaż płomień zaczął się bardzo ciężko. Mój asystent Michaila Pozdnyakova i ja spędziliśmy na nim dużo siły i nerwów. Chcę powiedzieć, że Michail Leonidovich był świetnym mężczyzną i trenerem, jasna pamięć dla niego. Więc tu, W tym sezonie zajęliśmy tylko szóste miejsce na Wschodzie i weszliśmy do play-off w trzeciej drużynie West-Belogorye. Przegrał pierwszy mecz w Belgorod, wygrał w domu, A potem, wraz z fanami, Karta poleciała do trzeciego meczu. Wygrał 3:2 i wysłał Belogorye do gry. Latam do szatni, Natychmiast do Aleksiej Rodicheva: „Traktujesz cytrusy? Możesz podzielić dziesięć cytryn przez dwanaście?». Radził sobie. Chłopaki zasłużyli.
Płomień jest interesujący, Może być kochany i zakochać się w sobie. Zapytałem go, Kiedy idziemy do Nizhnevartovsk, Sergey Savin i mu się udało. Ale liczyłem, że płomień pozostanie w Surgut, A Pavel Borsch zaciągnął go do Nizhny Nowogorod. Savin tam poszedł, który wtedy nie rozstał się z Flame przez dziesięć lat.
„Chciałem zdobyć Gregennikova Zhenya dla Rosyjskiej Drużyny Narodowej - nie był przeciwny”
- Po tym, jak miałeś Andrey Tolochko, Vadim Chamuttsky, Boris Grebennikov.
- Tolochko nie mógł sobie poradzić, Chociaż zaczął dobrze. Z Chamuttsky, Niebiańskie królestwo, Mamy podstawowe spory, Ale ich nie zapamiętam. W 2014 Rok zaproszony Boris Grebennikov, Przez niego chciał zdobyć Zhenya Grebennikov. Nie tyle dla siebie, ile dla rosyjskiej drużyny narodowej. Zhenya w tym czasie nie była przeciwna zaakceptować obywatelstwo rosyjskie. Warto okup z niemieckiego „Friedrishafen” 200 Tysiąc euro, ówcześnie 8 Milion rubli. Główne pytanie pozostaje - obywatelstwo. Tylko federacja mogłaby szybko to zdecydować, nie są zainteresowani. Pod koniec sezonu regularnego zerwaliśmy z Vasilyevich. Policzmy, że mam trudny charakter i zawyżone wymagania. Przechwyciłem zarządzanie zespołem - w ćwierćfinale „Lokomotiv” minął, Następnie w serii dla „Brązowych” stracili „Dynamo”.
-Kiedy główny trener Gazprom-Yugra stanie się Artyom Khabibullin?
- Nie mam celu, żeby go po mnie zostawić. Dzieci są naszymi najsłabszymi miejscami. Artyom pracował jako trener w Yukiora, Ale w końcu wybrałem rodzinę. Teraz trenuje męski zespół „Gazprom Transgaz Surgut”, A jego żona Lyudmila Malofeeva jest kobietą. Nie komunikowali się z nim przez długi czas.
-i z synem -in -law oleg samsonychev komunikuj się?
- Tak, Mamy dobry związek. Po zakończeniu kariery został biznesmenem, szyje mundur dla dzieci i dorosłych klubów sportowych. Czasami Gazprom-Yugra udziela bezpłatnych pożyczek. ja, przy okazji, Kiedyś działał swojego agenta. W jego imieniu negocjował z dyrektorem generalnym Spark Andrei Belmach. Trzy razy podniosłem umowę.
- Wydaje się, że po prostu boisz się powierzyć komuś czyjeś pomysły.
- Dlaczego? Jeśli trenerzy zostaną uzyskani, Ufam im. na przyk?ad, Lubię, Jak działa Alexey Rudakov. wygl?d, co stanie si? potem. Nigdy nie wyobrażałem sobie, Czego nie ma być w procesie szkoleniowym, nie być w hali, Nie graj w grę, Ale teraz zacząłem odnosić się do tego spokojniejszego.
„Fomin dzwoni każdego roku: "Jak się masz, Niezależne?»
- W tym sezonie nie byłeś w wielu meczach na ławce trenerskiej drużyny. Jaki jest pow?d?
-W pewnym stopniu jest to forma protestu przeciwko brakowi uwagi na zespół z miasta. Przez trzydzieści lat mamy godność Surgut, Ale nie widzimy żadnej pomocy. Powiedzmy, W Nizhnevartovsk gmina przydziela pewne środki dla zespołu, Samotlor nic nie płaci za wynajem sali, Jest zamknięty przez domowe wycieczki, zakłady trenerów instruktorów. Nie mamy nic.
Nawzajem, Regularnie uzupełniamy budżety dwóch gmin. Dystrykt Surgut płacimy za wynajem hali. Dobrze, W tym roku pozwolono nam przeprowadzić poważny remont dachu.. Plus zapłać miasto za czynsz 7,5 Hektary ziemi, który kiedyś został przydzielony do budowy centrum siatkówki. Teraz w Surgut nowy burmistrz Maxim Slepov, Jest przewodniczącym Federacji Siatkówki City. naprawd? mam nadziej?, że podejście do zespołu zmieni się wraz z nim.
- Wcześniej zrobiłeś to bez pomocy miasta. Co się zmieniło?
- Wcześniej na ogół wstydziłem się mówić o pieniądzach, Rozważając, Co na naszym imieniu Gazprom i Yugra. Ale nigdy nie wepchnęliśmy. Pamiętam, Yaromenko jakoś dzwoni: "Słuchać, Potrzebujesz papieru, że twój fundusz wynagrodzeń nie przekracza takich i takiej kwoty ”. Następnie chcieli zainstalować sufit wynagrodzeń, Jak w NHL, NBA. Mówię, Mam taką kwotę nie jak fundusz wynagrodzeń, Ale w całości nie ma budżetu. Mówi: «Tak, bardzo mocno! Poważnie? Jak żyjesz?».
Teraz mamy cztery razy mniej pieniędzy, niż wcześniej. Tak więc wsparcie miasta jest koniecznością. a fortiori, że odpowiednie fundusze są, они каждый год выделяются из регионального бюджета в соответствии с федеральным стандартом, тут ничего выдумывать не надо. Pytanie tylko,, на что они расходуются. «Газпром-Югра» – единственный в Сургуте спортивный клуб по игровым олимпийским видам спорта, выступающий в суперлиге, на самом высоком уровне. Больше двадцати лет! Кого ещё поддерживать?
У нас была мощная поддержка газовых генералов Юрия Важенина и Игоря Иванова, не забывала про нас губернатор Наталья Комарова. Теперь у руля другие руководители. В мае новым губернатором ХМАО стал Руслан Кухарук, jest jasne, что у него руки до волейбола еще не дошли. По факту окружную субсидию делят между нами и «Самотлором». В этом году 93 млн на 81 milion, хотя расходы несопоставимые. «Газпром трансгаз Сургут» сейчас возглавляет Олег Ваховский, который нам помогает, приходит на матчи, искренне переживает за команду. Но вы же понимаете, какие сейчас времена. Открытые отчёты «Газпрома» обо всем говорят – объем импорта упал, доходы тоже.
– На каком месте вы по бюджету в суперлиге?
– Наверное, на одном из последних. Крутимся-вертимся, находим игроков в высшей лиге А, развиваем свою молодежь, реанимируем карьеры, даём кому-то вторые-третьи шансы. Дмитрий Фомин каждый год звонит: "Jak się masz, Niezależne?». Самсонов раньше говорил: «Я знаю твой бюджет. Как ты держишься в зоне плей-офф?». Praca. С деньгами любой дурак может, а ты попробуй без них. jestem pewien, что и в этом году мы попадём в плей-офф, будем в топ-12. Свои игры мы пока выигрываем. Но в такой ситуации сложно говорить о каком-то развитии клуба.
– В 2021 году вы говорили, что «губернатор Комарова подарила зал и больше не придётся платить баснословную аренду».
– Осталось на уровне обещаний. Нас пофутболили и ничего не изменилось.
– О строительстве новой арены сейчас, prawdopodobnie, и речи не идёт?
- Nie, oczywi?cie. Сами видите, какие времена. Положа руку на сердце: без Николая Платоновича Патрушева у нас вообще ничего не было бы в волейболе. У нас камень новосибирский стоял десять лет. Всё сдвинулось только благодаря пресловутому чемпионату мира. Потом Сергей Цивилев построил арену в Кемерове, в других городах возвели. У нас так устроена жизнь, что без административных ресурсов, без федералов сегодня ничего не построить.
«Все крутили у виска, когда я взял Раджаба»
– Обидно, что нефть и газ добываются в ХМАО, но «Газпром-Югра» и «Самотлор» в волейболе в числе беднейших команд?
– Югра – особенная территория, она кормит страну денежными знаками. Каждый четвёртый рубль в бюджете отсюда. Но деньги по трубам идут в Москву. niestety, мы ещё и заложники географии. tutaj, na przyk?ad, у вас в Татарстане люди живут, работают и умирают в республике. Они стараются для себя, для своих потомков. В Югре, на Севере – много вахтовиков, временщиков. Они приезжают ради карьеры, ради денег, которые тратят в других местах, и мечтают отсюда уехать в теплые края. Такая философия сильно мешает развитию региона. Наша проблема ещё и в том, что мы не столица субъекта. В Ханты-Мансийске с деньгами, ewentualnie, было бы проще.
Югра интересна тем, что здесь многое делается не благодаря, ale w przeciwieństwie do. Я скажу, что мы с «Самотлором» уникальные ребята в волейболе. В наших отношениях бывали разные периоды, но мы точно друг друга мотивируем. Они тоже воины, тоже бьются. На последней Олимпиаде в сборной России был их воспитанник Артём Вольвич, а капитаном был наш Игорь Кобзарь. W 2016 году на Олимпиаде были югорчане Кобзарь, Вольвич и Артём Ермаков, а также делегированный нами Константин Бакун. Треть команды!
– Получается, легионеров в этом сезоне нет по экономическим причинам?
– А зачем они нужны на сегодняшний день? Из суперлиги прямого вылета нет, серьёзных задач передо мной никто не ставит. Мы всегда сами перед собой ставили задачи. Сегодня хотим развивать молодых игроков. Александр Слободянюк подходит к составу, получает больше игровой практики, Дмитрия Курбатова хотим поставить на крыло. Ивана Скворцова пока вернули в молодёжку, ему нужно поработать с менталитетом, а потенциал там огромный.
Есть связующий Максим Кириллов. Это бриллиант. Он по детям в спортивной школе был диагональным, поэтому есть огрехи технические. Но у него прекрасные физические данные, это Павел Панков другого поколения. Наступит момент, когда за него будут драться. Но пока молодому игроку не хватает понимания, что надо усердно тренироваться, следить за весом, следить за собой.
zobaczy?, сколько игроков от нас уходит на повышение. Это показательно! Тот же Раджаб Шахбанмирзаев – из Книги рекордов Гиннесса по соотношению цена-качество. Многие у виска крутили, когда я его взял. Я говорил, что это будет сургутский Андреа Сарторетти. И где сейчас эти люди? Пламен тоже не верил, а в итоге забрал к себе. Как и Вадима Ожиганова, который пришёл к нам 33-летним связующим без опыта игры в суперлиге.
– За кого вы получали самую большую денежную компенсацию?
– За Кирилла Урсова – 20 Milion rubli, за Евгения Андреева – 15 миллионов, за Егора Якутина суммарно получилось 26 миллионов. Все ушли в петербургский «Зенит». Летом 2022 года звонит директор клуба Владимир Самсонов: «Нам нужен Якутин. Какая цена вопроса?». А у нас бюджет перед этим «Газпром» дважды сокращал. Mówię: «Верните 16 миллионов». Powiedział, что это вопрос к «Газпрому», а сам клуб готов сразу перевести 10 milion, а также отдать Кирилла Ионова и Омара Курбанова. Muszę powiedzieć, что Питер во времена Самсонова честно рассчитывался, у нас никаких претензий нет. Тогда по Якутину прошли оба платежа.
– Почему Курбанов в итоге в Новосибирске оказался?
– Не знаю. Он приехал в Сургут, всё было нормально. Он всегда мечтал играть с Раджабом в одной команде. Мы уже начали заниматься для него медицинской визой в Германию. Потом звонок из Питера – мол, Омар не хочет у вас играть. My?l?, «Локомотив» через федерацию попросил отдать игрока им, других объяснений не вижу.
– Денег не хватает, но вы единственный клуб, который по-прежнему не продает билеты. Могли бы хоть какие-то затраты отбить.
– Если продавать билеты, то нужно предоставлять определенные сервисы. Должны быть подъездные пути, стоянка, фойе с фудкортами, детские комнаты. Всё, что есть в Новосибирске, в Казани, в Питере и других городах. Мы все эти услуги оказать не можем. У нас нет парковочных мест, нет фойе. Для волейбола зал уютный, но для зрителей там минимальный комфорт. Поэтому мы с Важениным в своё время решили, что не будем собирать деньги со зрителей. Что наша арена будет точкой добра, хорошего настроения. Мы и когда Мировую лигу проводили, не продавали билеты. В основном всё разошлось через приглашения. Приезжал Михаил Подлозный и удивлялся, как мы организовали этап с участием топовых сборных буквально в три с половиной человека. Но это уже другая история, хотя она говорит о том, как можно добиться качества, располагая совершенно незначительными ресурсами. Если вам нужен мастер-класс по КПД, то это к нам. А билеты… Мы играем для людей, они нам платят своим вниманием.
– Какая стратегическая цель «Газпром-Югры» на ближайшие три–пять лет?
– Раскрытие игроков, развитие молодёжи. Наша молодёжка базируется в Ханты-Мансийске, в Югорском колледже-интернате олимпийского резерва. Там лучшие условия в стране. Площадки, восстановительный комплекс, медицина, учёба – всё под одной крышей. Мощная тема. Я туда пригласил Юрия Мельничука, Андрея Чиркова и сильного детского тренера из Екатеринбурга Ивана Шаньгина. Они втроем там успешно работают. jasny, что с набором молодёжи тоже есть трудности из-за географии. Приходится бороться за ребят с Москвой в лице «Динамо» и «Факела», Казанью, Новосибирском. Наш контингент – за Уралом, на Востоке. На Западе больше гламурики, которым тяжело на Севере.
Понимаете, всё взаимосвязано. Чтобы развивать молодежь, нужно сначала ее привлечь на трибуны, на занятия волейболом. Для этого нужно делать качественный, зрелищный продукт. Будет продукт – будут и результаты в виде тех или иных мест в суперлиге. Место – не самоцель, но показатель качества продукта, привлекающего в том числе молодёжь. Тут много-много составляющих, главное – убери из этой системы нашу команду и волейбол в Югре развалится, большой спорт в целом закатится под плинтус. Мы его держим, как атланты, на собственных плечах.
«Красиков – самый нереализованный игрок»
– Самые талантливые игроки, которые не раскрыли свой потенциал?
– Среди них точно Вячеслав Рудь. Заложник больших родителей. Мама была заведующей канцелярией Юрия Лужкова, а отец – представителем «Макдоналдс» в России. Слишком был сытый, поэтому и не взлетел. Но какой был талант! Ещё Дмитрий Красиков. Самый нереализованный игрок в моей практике. Талантливый, умный, скромный алтайский пацан.
– Чего не хватило?
– Он слишком добрый и мягкий. Мужчина в своей жизни проходит несколько испытаний. Первое – это женщина, второе – деньги, третье – власть или, в случае со спортсменами, слава. Вот по карьере Дениса Бирюкова мы видим, что на него женщина положительно повлияла – с появлением семьи и рождением ребёнка он стал ответственным, появилась мотивация, и он смог полностью раскрыться. Красикову, oczywi?cie, и травмы сильно мешали. Несколько раз возвращался к нам инвалидом, но наши физиотерапевты и костоправы снова ставили его на ноги. В 2021-м реанимировали его карьеру после 4-летнего перерыва. Сейчас в Израиле прыгает.
В своё время, просматривая ребят в школах, отозвал Владимира Дьячка. До сих пор перед глазами пацан. Левая рука, умница! Волейболу бы в диагонали не помешал. Но он тогда уже занимался баскетболом, я не смог его переманить. Играл в свое время в ЦСКА, сегодня исполнительный директор федерации баскетбола России.
– Почему у вас не получилось перевоспитать Алексея Обмочаева?
– Если коротко – очень немногие могут избавиться от вредных привычек навсегда. Могут на какой-то период, а потом срываются. Он мне позвонил, когда у него не получилось с Уфой: «В «Кузбассе» жил с Рукавишниковым, он мне все уши прожужжал про ваше питание, про ваши методы работы. Возьмите!». Приехал, неплохо выглядел первое время. Потом на одну тренировку не пришёл, на вторую, на игру не вышел. Пригласил его к себе и попрощался.
– У вас в этом сезоне снова трое либеро. Po co?
– Когда пришёл Обмочаев, Нагаец сказал: «Я хочу играть!». А мы только что подписали контракт с повышением – иди, работай, конкурируй с Обмочаевым. og?lnie rzecz bior?c, всё шло к тому, что мы прекратим сотрудничество. В это время ко мне обратились Никита Вишневецкий и Илья Кириллов, я с ними договорился. После завершения сезона предложил Нагаецу уйти, но он решил остаться. В начале сезона травмировал плечо, и наличие трёх либеро оказалось кстати.
– Ещё вы потеряли Ивана Коротаева. Где он?
– Мы его выкупили в 2023-м у «Динамо». Он пришёл с больным плечом, в прошлом сезоне гладил мяч. Летом нужно было или оперироваться, или реабилитацией заниматься. Он на какое-то время потерялся. Думаем: Dobrze, профессионал – наверное, занимается, восстанавливается. Приезжает после отпуска и по мячу ударить не может. А у него последний год контракта. Предложили ему лечение при условии продления контракта – какой нам смысл восстанавливать для других? В итоге попросил две зарплаты и билет домой. nawet nie wiem, где он сейчас.
«Если бы не мельдониевая тема, взяли бы Кубок ЕКВ»
– Нет сейчас в суперлиге и Никиты Алексеева, которого вы пару лет назад здорово преобразили.
– Меня многие отговаривали с ним работать. Но я верю в людей. В какой-то степени посчитал это вызовом. Он приехал к нам в апреле с весом 138 kg. Начали с ним работать. Йога с шести до семи утра, полный контроль над питанием – только с нами. Наступает сентябрь, он уже 115 kg. Мы всё ещё не подписываем контракт, всё на доверии. Начинается сезон – колотит по 30 очков в каждом матче. Все зовут, везде он нужен, чуть ли не питерский «Зенит» приглашает. Но Никита в этот момент показал себя мужиком. Мы подписали контракт только 1 декабря на три сезона. Причём он настоял, чтобы оба экземпляра остались в моём сейфе.
После этого говорит: «Можно я дальше буду сам заниматься своей едой и телом?». Я сразу сказал, что он не пройдёт это испытание. Только пять процентов людей могут похудеть. И только пять процентов из этих пяти процентов могут удержать вес. Разумеется, у него не получилось – сезон доигрывал Раджаб. Алексеев парень порядочный, но характера не хватает, силы воли. Это не его вина, просто он такой. Всё было в его руках, но в следующем сезоне он опять запустил себя и проиграл конкуренцию Раджабу.
– Кто самый умный волейболист, которого вы встречали?
– Ох, сложный вопрос. Prawdopodobnie, wszystko, кто в итоге сам стал тренером. Они все умные и неординарные. Briańsk, Wasilenko, Verbov, Volkov, Konstantinow, Прыгель, Sogrin, Шулепов. У меня иногда спрашивают, почему так много бывших игроков Сургута стали тренерами. Nie wiem, может у меня есть талант наставника, который уметь раскрыть талант, заинтересовать профессией. Саша Волков у меня был как доигровщик полсезона. Произвёл сильное впечатление, Muszę powiedzieć. В диалоге он был очень уверенным, грамотным, достойно себя вёл.
– Как вы относитесь к тому, что некоторые сразу становятся тренерами суперлиги?
– Хорошо. А что в этом такого? Если ты сразу готов выполнять эту работу, то выполняй. Если не справишься, тебя снимут. Кто-то пробивается снизу, у кого-то сразу получается в суперлиге – это нормально.
– Проигранный финал Кубка ЕКВ-2016 – самый обидный момент в истории клуба?
– Мы взяли бы трофей, если бы не мельдониевая тема. Первым его у Александра Маркина из «Динамо» нашли. Его временно отстранили, а мы не знали, что делать. В гостях проиграли «Берлину» (2:3). Дома нужно было побеждать с любым счетом, вполне могли это сделать. Но перед ответной игрой было понятно, что одного игрока возьмут на допинг-контроль.
Волевым решением я снял с игры Бакуна и Брджовича, потому что впереди была Олимпиада в Рио. Плюс Семышева, потому что это будущее российского волейбола. Powiedzia?, что никого заставлять не буду, и сыграет тот, кто хочет. В итоге утренняя тренировка, а на площадку выходить вообще никто не собирается! Только Родичев сказал: «Я буду играть при любом раскладе». Кого-то удалось убедить, состав мы всё-таки наскребли. Но без тех трёх игроков, а также отказавшихся Апаликова и Кабешова влетели 0:3.
Потом же, помните, волейболистки казанского «Динамо» якобы дружно отравились? Всех кандидатов в сборную сняли с решающих матчей Лиги чемпионов. Буквально через неделю пришли новые вводные по мельдонию, что допустимая норма 1000 единиц. А у нас максимум был у Ерещенко – 300! Повезло только Алекно – у казанского «Зенита» «Финал четырёх» Лиги чемпионов был позднее и они, уже зная новые вводные, сыграли сильнейшим составом и выиграли.
«Еда – высшее человеческое удовольствие»
– Когда вы в последний раз летали на самолёте?
– Давненько.
– Из-за страха?
- Nie. Налетался я в своё время, но сейчас это делаю при необходимости. Мне просто больше нравится за рулём, чем в этой большой консервной банке с попутчиками, которых ты не выбираешь. Дорога – это же маленькая жизнь. Твоё мужское начало. Ты в дороге, ты один. Если ещё и на хорошем автомобиле, то это кайф – ты отдыхаешь. И думается хорошо. Многие важные решения принимаются в дороге. Dobrze, телефон есть, интернет есть – ничего не мешает общаться с людьми.
Плюс приключения. То ремень генератора вышел из строя, то в яму влетел и диски стали квадратными. Вы не представляете, что там с дорогами после Урала. Трасса Уфа – Челябинск это просто… А вот М-7, М-11, М-12 – сказка.
– На чём катаетесь?
– Летом на микроавтобусе V-класса. Зимой на «Мерседесе» 2015 года GL-класса. Не свежие уже, начинают ломаться, а запчасти сегодня дефицит. В этом году я доехал до Красноярска и Кемерова. А вот в прошлом году у нас после Красноярска была Беларусь. Я доехал до Екатеринбурга, бросил машину на стоянке аэропорта, перелетел в Красноярск. Потом обратно – и поехал на машине в Минск. Когда в Туле играли, я бросил машину в Тюмени. Потом на обратном пути заехал на угодья, где мне загрузили лося. Там же меня обычно снабжают рыбой, мясом кабана, косули.
- Из-за дорожных приключений на матче опаздывали?
– Никогда. Если машина вышла из строя, оставляешь её на ближайшей станции. Дальше на самолёт или берёшь машину на прокат – как-то я весело ехал на «Ладе Калине», поскольку других вариантов не было.
– Вы раньше часто делали скандальные заявления, регулярно получали красные карточки во время матчей. С возрастом стали спокойнее?
– Я вообще стал другим человеком, когда стал заниматься своим питанием и похудел на 44 kg. Здоровье мозга напрямую зависит от питания. Сейчас смотрю на некоторых коллег, на судей, на игроков – и мне их жалко. Надо заниматься собой. Но людям не хватает понимания, ещё чаще – силы воли. Если у тебя не будет правильной еды, у тебя не будет правильного тела, у тебя не будет здоровья. А не будет здоровья, не будет ни работы, ни отдыха – ничего.
– Что вас побудило резко изменить образ жизни? Был какой-то сигнал от организма?
– В 2015-м я встал на весы в Нефтекамске – 124 kg. Мать говорит: «Рафаэль, тебе сейчас 53 rok. Отец умер в этом возрасте. Что я буду делать, если и тебя не станет?» Пообещал, что займусь собой. Мы начали вместе заниматься здоровьем. Она весила 75 kg, стала 50 kg, полностью отказалась от мяса. Все эти поездки на машине были важны для меня ещё и поэтому – я привозил ей запасы благородной рыбы, качественного риса, пасты. Она прожила до 90 roku. Говорила, что благодаря мне. Сам начал готовить в 54 rok. Потихонечку сбросил вес до 80 kg. При моём росте для меня оптимальный вес где-то 85-86 kg.
– Сколько человек в вашей рассылке в вотсапе, где вы делитесь блюдами?
– Больше ста. Там губернаторы, генералы, тренеры, sportowcy. Для чего я это делаю? Мне никто не может ответить на этот вопрос. Эта рассылка – моя мотивация. Встать в 6 утра и приготовить шикарный завтрак, чтобы люди посмотрели и захотели повторить. Готовит, prawda, в основном моя единомышленница и во многих вопросах наша путеводная звезда Ольга Переверзева, о которой можно отдельный роман писать. Она дипломированный шеф знаменитой французской кулинарной академии LeCordonBleu, поехала в Париж учиться, не зная французского, представляете? То же самое с йогой – как-то в Индии зашла с улицы в школу йоги, а вышла оттуда инструктором.
Она талант, каких в России больше нет. К нам заезжает главный ресторатор Сургута Алексей Шамин и восхищается. Она сама не ест мясо, но готовит волшебно. Czy, каждая женщина считает, что она кудесница, но на самом деле это не так. Мы все знаем буквы, но Пушкин один, мы все знаем ноты, но Бетховен один. Приготовление еды – это такой же дар. Поэтому в той же Франции шефы в ресторанах – небожители.
Вот последний пример. 3 ноября был день рождения отца, решили приготовить зайца, поставили его в 7 rankiem. Пять часов томился, потом ещё 15–20 минут доводили. Какой ресторан тебе будет готовить зайца 5 godzin? Все эти современные модные рестораны – шоу-бизнес. А мы знаем, что шоу-бизнес – это фонограмма.
Сейчас приходишь в заведение, открываешь меню, а там есть всё! Целая книга. Как такое может быть? jasny, что тебя кормят полуфабрикатами. А еда должна быть свежая, с ножа. В Париже в мишленовских ресторанах посадка 10–15 человек. Меню не для выбора, а для того, чтобы ты знал, что сегодня подают. Наш нынешний общепит для меня катастрофа, wszystko, что продают в магазинах шаговой доступности – катастрофа. Одна химия. А между тем еда – высшее человеческое удовольствие.
«Наш организм – самое совершенное, что есть у природы. Им надо дорожить»
– Вы же понимаете, что премиальные продукты – это очень дорого и не все могут себе позволить их покупать.
– Здоровье гораздо дороже. Кто говорит, что дорого или говорит, что нет времени на правильное питание, тот просто ищет отговорки. Зачем тебе осетр или нельма? dobrze, вот у вас тут Волга. Co, там нет судака или сазана? Самое главное – чтобы рыба была свежая. Её нельзя покупать на рынке или в магазине. Только у рыбака. В магазине она закачана химией, чтобы была тяжелее. Кладёшь её в воду – та аж мутнеет. Тоже самое делают с мясом. Надо обходиться без посредников-коммерсантов, я покупаю только у рыбаков.
Давайте любое моё видео откроем. Что здесь? Квашеная и тушеная капуста, омлет с начинкой пармезан, строганина, шпинат, салат. Всё это доступно, всё растёт на земле. Пармезан, jest jasne, мне привезли из Италии. Он три года не портится. Основа любой еды – это соус. Французы говорят: залей опилки соусом, и опилки становятся едой. В этом году жена Жени Гребенникова привезла мне перец эспелетт, он культивируется на юго-западе Франции. Попросил через Елену Чернышову, жену Максима Космина. Он привёз в Сосновый Бор, оттуда Владимир Шишкин довёз до Сургута. У меня много друзей в Европе, которые отправляют разные продукты, которых у нас нет.
– Получается, вы всю команду кормите?
– Всю команду кормим обедом только в день игры. Всегда кормить нереально, для этого нет рук. Но через наши завтраки и обеды проходят все игроки команды. Кто-то проникается и сам становится профессором. Человек должен грамотно питаться 365 дней в году. Если я будут кормить кого-то 300 dni, i 65 дней он будет есть что попало, никакого толку от этого не будет.
Бывшие игроки команды иногда присылают мне фотографии, чем кормят в других клубах. Mówię: «И вот эту гадость ты ешь?». А он мне в ответ: «Талгатыч, а что мне делать?». Готовить самому! Человек должен питаться два раза в день максимум. Время от времени уходить в одноразовое питание. Na 70 процентов еда должна быть щелочная, z 30 процентов – кислая. А у нас всё наоборот. Непонятное мясо, непонятное молочка, непонятные яйца. У нас в магазинах в лучшем случае можно взять воду в стекле. Да и её нет – всюду пластик.
Наш организм – самое совершенное, что есть у природы, им надо дорожить. Powiedzmy, едешь ты на «Мерседесе», топливо заканчивается. Рядом нет нормальной заправки, заправляешь какой-то сомнительный бензин на случайной станции. Хоп – и загорается check. Железо – и то жалуется! У нас у организма check сразу не загорается. Но потом у тебя живот появится, на лице что-то выскочит для начала. Потом у тебя в 40 лет будет хронический панкреатит, потом подагра и так далее. Мы приходим в этот мир одни, и уходим одни, не надо на кого-то рассчитывать, а только самому заниматься собой.
Почему у нас не доживают до пенсии? Потому что у нас нет культуры питания. А наша монетизированная медицина занимается только следствием – они берут нас и ведут до крышки гроба.
– Иной раз смотришь на людей, которые в плане еды ни в чем себе не отказывают, – и они прекрасно выглядят.
– Генетику никто не отменял. Мы все в какой-то степени заложники своих генов. Но полагаться лишь на них – ошибка. Не поверю, что без активного занятия спортом можно есть всё подряд и не набирать вес. Нужно следить за собой, контролировать вес. Тому же Максу Кириллову нужно весить не 90 kg, i 85 кг – быть воздушным, как Кристенсон, как Ушаков, как Хамутцких. Потому что завтра у тебя коленка заболит, послезавтра плечо, потом позвонки в трусы высыплются. Надо быть воином, работать над собой.
– А как вы в дороге питаетесь?
– Раньше что-то возил с собой. Сейчас либо обхожусь водой, либо доезжаю до мест, где накормят простыми, но натуральными продуктами.
– Алкоголь употребляете?
– Могу, Dlaczego nie? Кто приходит на наши обеды, знает, что с пустыми руками прийти неправильно. Обязательно нужно принести что-то настоящее с земли – скажем, морковку или другие овощи. Или бутылку хорошего французского вина. На выходе ты должен написать свои ощущения.
– У вас же в клубе ещё и йогу практикуют. На неё все должны ходить?
- Nie, мы сейчас совершенно по-другому на этом смотрим. Если раньше мы готовы были из любого материала делать конфетку, то теперь уже неинтересно. Если мы с Ольгой видим тягу человека, если видим, что это родственная душа, мы ему поможем, мы его подтянем, мы ему дадим направление через еду, через йогу. Иногда человека просто достаточно подтолкнуть к этому. Заниматься этим легко – в интернете куча программ. В первую очередь у человека должно быть в голове понимание, он должен быть фанатом. Вот как Максим Михайлов, na przyk?ad. Do niego 36 roku, а он каждый день работает, как последний раз в жизни.
– Говорят, вы ещё и бегаете.
– Пока 10 км не пробегу, домой не захожу. Давайте по приложению посмотрим. wi?c, в этом году средняя дистанция 8,5 km dziennie. Это именно бег, а не шаги. W 2023 году в среднем 4,9 Km. У меня там голеностоп начал гудеть, пришлось взять паузу. Ещё хочу начать плавать и заниматься в тренажерном зале – руки, ноги подкачать. Czy, в Кемерове есть памятник шахтёрам Кузбасса на Красной горе. Я туда постоянно пешком поднимаюсь. Уже традиция. Pamiętam, когда в первый раз туда поднимался, у меня так ноги болели, голова кружилась, чуть ли не на четвереньках дополз.
«С боями вырывал Динейкина у ЦСКА, угрожал, что он станет итальянцем»
– Вы же родились в Татарстане?
- Tak, в Мензелинске. Но пробыл там только 19 dni, потом семья перебралась в Нефтекамск, что в Башкортостане. У меня отец был большим руководителем, поработал и за границей, и в Западной Сибири. Он был начальником управления буровых работ. Зарплата как у Леонида Брежнева – 850 рублей. Убеждал идти в институт нефти и газа имени Губкина. Там было полно его друзей, без проблем поступил бы, мог пойти по его стопам в денежную отрасль. Но я волейболом болел. Играл сам, но из-за проблем со зрением карьера не получилась – линз тогда ещё не было. Решил стать тренером и создать свою команду.
– Где учились?
– Я поступил в Московский областной государственный институт физической культуры (МОГИФК) в Малаховке. Тогда это была Мекка волейбола. Там работал космический дуэт Евгений Борисенко – Виктор Радин. Первый был мощным теоретиком, второй – сильным практиком, тренировал «Динамо» из Московской области. Мы жили по четыре человека в одной комнате, одним из моих соседей был Ярослав Антонов. Предлагали остаться в аспирантуре, но уже дети родились – я решил вернуться в Сургут в 1984-м, но обещал через несколько лет привести в Малаховку своего воспитанника.
В Сургут я привёз 300 чешских волейбольных мячей «Гала». Белые, кожаные – до сих пор помню этот запах. Мама мне каждый месяц присылала 100 рублей на жизнь, плюс нам талоны на еду давали на 4,90 рублей. На рубль я ел, а остальное откладывал. На скопленные деньги покупал мячи по 18 рублей, отправлял их домой поездом с Казанского вокзала. В Сургуте раздал их детским тренерам. Уже позже узнал, что некоторые их провели через бухгалтерию по 25 рублей и ещё с родителей умудрились деньги собрать. Детские тренеры они такие: не до жиру, быть бы живу.
– Вы сдержали обещание – привезли своего воспитанника Малаховку?
- Tak, w 1990 году привёз Станислава Динейкина. Это мой любимый волейбольный ребёнок, моя имиджевая составляющая. Я много лет его опекал. Динейкин учился в Малаховке и играл за подмосковное «Динамо» Радина. Потом команда развалилась из-за отсутствия финансирования, и Стас перешёл в ЦСКА. Жил в общаге при Московском экспериментальном заводе с моим телевизором, зеркалом, каждое утро катался на электричке. Для него не создали никаких условий. Это никуда не годилось. С боями его оттуда вытаскивали.
– В каком смысле?
– Отпускать не хотели, пугали дисквалификацией, быстро нарисовали кучу бумаг. У меня и к самому Стасу всегда было отеческое отношение, и с родителями его прекрасно ладили. Я настоял на том, что ему нужно перейти в «Самотлор», который даст ему всё, чтобы он играл, чтобы поднялся. Тем более Нижневартовск рядом с Сургутом – всего 200 Km. Пришлось вести себя агрессивно. Мы придумали, что Динейкин фиктивно женится на итальянке, принимает итальянское гражданство, и через несколько лет просто-напросто будет бить Россию. Меня назвали хулиганом и разбойником – в те годы я и правда был очень эмоциональным. Но мы добились своего – федерация встала на сторону игрока.
Президент федерации Валентин Жуков стал крестным отцом этого перехода. В итоге Динейкин в 1996 году взял «бронзу» чемпионата России с «Самотлором» и поехал со сборной России на Олимпиаду в Атланту. Он вышел на мировой уровень, и дальше уже отправился в свободное плавание. mo?e, он немножко не прошел испытание славой, ale, w og?le,, карьера у него получилась – стал призёром Олимпиады, поиграл в топовых итальянских клубах.
«Команду пустили во вторую лигу только после звонка из «Лукойла»
– Надеялись, что когда-нибудь сыграет и за Сургут?
– Были такие мысли, но мне удалось создать команду только в 1996 году далеко не с первой попытки. Пытался в 1991-м и 1994-м, но постоянно кто-то вставлял палки в колёса, а мне не хватало поддержки. Федерация тоже была против, поскольку в Сургуте уже была одна команда – «Торум» Александра Картузова, которая играла в высшей лиге А.
19 kwiecie? 1996 года я получил добро от директора Сургутского завода по стабилизации конденсата (GBR) Хамита Нурмухаметовича Ясавеева на создание рабочей команды «Газовик» на базе своих воспитанников. Он услышал сумму, дал добро, uwierzył we mnie. А ещё выписал деньги на мои поездки в Роттердам и в Атланту – чтобы вживую посмотрел, как воспитанник Динейкин играет в финальном раунде Мировой лиги и на Олимпиаде. В Роттердаме стали третьими, но Стаса признали лучшим нападающим.
Алексей Березин из «Самотлора» написал бумажку, что он не возражает и вообще здорово, что будет ещё команда. Президент региональной федерации волейбола Михаил Беккер тоже поддержал. Плюс бумага от «Газпрома». Я со всем этим приезжаю в Москву, но заместитель руководителя ВФВ Юрий Фураев говорит категорическое «нет». mo?e, история с Динейкиным тоже сказывалось – я тогда прилично им нервы потрепал. Уже потом мы с Фураевым стали большими друзьями, а в тот момент он меня не пускал во вторую лигу.
– Почему?
– Поддерживал «Торум». Причём мне Картузов говорил, что не против появления в Сургуте ещё одной команды. ja, наивный, верил, а потом выяснилось, что он ещё как против. После очередного отворота от федерации я поехал на почтамт на Тверской улице. Звоню Картузу домой – и вы не поверите – попадаю на его разговор с Фураевым и невольно подслушиваю его. Картуз говорит: «Петрович, я тебя прошу, Zapraszamy, не пускай этого татарина!». Фураев ему: «Саша, я делаю всё возможное и невозможное. Я тебе обещаю, его не будет». Клянусь, так и было.
– Что делали дальше?
– Я же говорил, что у меня отец был заслуженным нефтяником. В своё время и работал, и водку выпивал с Леонидом Ивановичем Филимоновым, который потом стал первым министром нефтяной и газовой промышленности СССР. czy on jest, przy okazji, создал «Самотлор». Когда отец умер, в 1989-м моя мама обратилась в министерство, и заместитель Филимонова Вагит Юсупович Алекперов волевым решением отписал вдове 469-й УАЗ. przy okazji, крутая машина в те времена, как Land Cruiser сейчас. Алекперов с отцом тоже были знакомы. Отец были начальником управления буровых работ, а Алекперов как главный инженер нефтегазодобывающего управления принимал скважины.
Więc tu, я звоню маме: «Остался телефон помощника Алекперова?». Остался. Дозваниваюсь в «Лукойл», представляюсь, рассказываю всю историю. Они говорят: «Не переживайте, всё решим, всё будет нормально». Снова приезжаю в федерацию, там как раз Владимир Паткин вернулся из Японии, он тогда был генеральным секретарём ВФВ. Вызвал всех к себе: «Мне целый день названивают из «Лукойла», почему не допускаете команду?». Все документы есть, команда есть, спонсор есть, территория под арену есть. Я им говорю: «В волейболе у нас «Газпрома» ещё нет. Хотите, чтобы он поддерживал другие виды спорта?».
– Получается, что это вы привели «Газпром» в волейбол?
– Получается, если так посмотреть. (Śmiech) W rzeczywisto?ci, параллельно с нами развивался проект «Факела» в Новом Уренгое, они зашли в суперлигу чуть позже. Ну и большой «Газпром», oczywi?cie, сам себе голова. Вложились в Казань – получили мощнейшую отдачу. Сейчас питерский «Зенит» – совсем другой уровень по сравнению с нами. Мы тут, внизу, на региональном уровне. Но формально я был одним из первых, кто связал «Газпром» с волейболом.
В итоге нас допустили во вторую лигу, а домашний тур мы провели в Москве. Начали играть чисто рабочей командой. Кобзарь-старший у меня был единственным освобожденным спортсменом. Остальные работали на заводе по стабилизации конденсата у Ясавеева – кто слесарем, кто охранником, кто оператором. За шесть лет прошли три лиги и в 2002 году вышли в суперлигу.
«Здоровья у Вербова всегда было немного, но голова светлая – профессор»
– Давайте соберём символическую сборную «Газпром-Югры» всех времён. 14 игроков – первый и второй составы.
– Первый связующий однозначно Ярослав Василенко. Все были в шоке, когда он в 2001 году из состава бронзового призёра чемпионата России «Искры» перешёл в Сургут. С ним мы вышли в суперлигу. Василенко в своё время был большим игроком, надёжным, настоящим товарищем. Мы до сих пор дружим.
Диагональный – Константин Бакун. После двух сезонов у нас он поехал на Олимпиаду. Это человек, который мог решать. В некоторых матчах просил Сергея Антипкина всё отдавать ему. Бакун за счёт своей физической мощи просто руки выносил блокирующим. Раз вспомнили блокирующих, то в центр сетки ставим Александра Гуцалюка и Петю Крсмановича.
przy okazji, Крсманович – единственный человек, которого Ольга завернула с йоги. Сказала: «Я тебе не нужна, у тебя всё в порядке, к тебе вопросов нет». У него хорошее тело. Когда к нам приходил, стоил 70 Tysiąc euro, а на выходе – 210. От нас уехал в Италию. Потом его в Россию вернул «Кузбасс». Вербов мне звонил, советовался. Mówię: «С Кобзарем у них будет фантастика». W zasadzie,, tak się stało, Игорь ему отлично швырял. Потом Петар по семейным обстоятельствам уехал в Сербию, а через год вернулся к нам.
– Гуцалюк тоже после Сургута пошёл на повышение.
– Его мне рекомендовал взять Миша Поздняков. Я говорю – условный рубль в месяц. Переиграешь Проскурню – умножаем на три. Два мужика договорились, пожали руки. Для меня это важнее любых документов. Он начал без контракта. В итоге встал в состав – получил 3 рубля. Дальше пошёл на взлет.
– Кто составит пару основных доигровщиков в вашей команде мечты?
– Алексей Родичев и Тодор Алексиев. С ними показывали лучшие результаты, держались в топе. Родичев – наш ребёнок, которого мы взяли в 2009 году и вырастили до уровня игрока сборной России. Он очень долго играл у нас, потом уходил в Новосибирск, сейчас снова с нами.
– Вернёмся к символической сборной. Кто либеро?
– Сложный выбор. У нас всегда была сильная линейка либеро: Alex Verbov, Theodore Salparov, Aleksander Janutow, Roman Martyniuk, Evgeny Andreev. Янутов – уникальный мужик. Начинал как доигровщик, был капитаном молодёжной сборной, потом ушёл в либеро. Ему не повезло, что одновременно появился Вербов и не пустил его в национальную сборную. В моей команде Вербов тоже будет первым либеро, а Янутов – вторым. Алексей приехал к нам после Олимпиады-2004, потому что в «Белогорье» был ещё Пабло Меана. Здоровья у него всегда было немного, но голова светлая – профессор.
«Кобзарь – воин, я в нём не сомневался»
– Кто во второй сборной?
– Здесь, oczywi?cie, Igor Kobzar. Он сыграл на двух Олимпиадах, всем всё доказал. В Казани переиграл всех, кроме Лорана Алекно. Я в нём никогда не сомневался. Он – воин, танк, упертый парень. Из-за этого страдал в молодёжной сборной. Шляпников ему говорит куда пасовать – Кобзарь делает всё наоборот. В итоге они проигрывают и его отцепляют навсегда. Потом Шляпников выступает перед тренерами, Алекно его спрашивает: «А где все ваши чемпионы мира в суперлиге?». Один Плужников в квадрате стоит в 12-й команде. А у «Газпром-Югры» в это время пасует Кобзарь, но он не чемпион мира.
– Но расстались вы со скандалом.
– В 2012 году мы в плей-офф выбили «Белогорье», а в четвертьфинале проиграли Казани. После этого «Зенит» при действующем контракте соблазнил Кобзаря большими деньгами. Отец Игоря и на тот момент мой помощник Андрей Кобзарь настаивал на переходе. А я не хотел продавать его, видел важным игроком для клуба. Общего языка в этой ситуации мы не нашли, и я отправил Кобзарей в нашу молодёжную команду. Потом наш президент Важенин убедил не мучить мальчишку – мы отдали его в аренду в «Белогорье», а потом в Казань.
– Кто в диагонали во втором составе?
– Роберт Прыгель. Один из первых наших легионеров. Прыгель – сильный игрок и порядочный человек. Поэтому четыре годы у нас провёл. Вместе с Олегом Согриным одной подачей решали судьбы матчей. У Согрина был силовой планер, который сейчас пытается делать молодёжь.
– Идём дальше.
– Доигровщики второй команды – Антон Семышев и Игорь Шулепов. Центры – Теодор Тодоров и Максим Проскурня. С Проскурней у нас произошла невероятная история.
– Не томите.
– В общем, заканчивается сезон. У нас перед Проскурней долг 450 тысяч рублей. Сегодня он в офисе, а завтра в 4 утра самолёт. А он одессит. Mówię: «Макс, mo?e, в деберц сыграем?». Он такой: «Вы мне итак 450 торчите». Убедил. og?lnie rzecz bior?c, играем и постепенно выходим на то, что никто никому уже ничего не должен. Предлагаю Максиму последнюю раздачу на 450 тысяч. Говорю: «Как педагог и старший товарищ, я не смогу жить, если не позволю тебе отыграться». Он такой: «Раф, да ну тебя ***». (Śmiech) Ушёл, нахулиганил в съемной квартире, пришлось потом ремонт делать. Но эта история аукнулась мне через много лет.
– Каким образом?
– В общем, в 2018-м «Белогорье» захотело Семышева. Но денег у них не было. Начали мяться – пускай приедет на просмотр, мы на него поглядим. Что на него глядеть? Лучший молодой доигровщик страны! Начали торговаться. 15 млн – и забирайте. Тут мне прилетает смска, в которой меня кроют матом последними словами: такой-сякой, как тебя белый свет носит и всё в этом духе. Пробиваю номер телефона, а он подольский. My?l?, ничего себе близкие Семышева себя ведут. Он-то как раз из Подольска.
Звоню агенту Евгению Нирке: «Компенсация теперь не 15, i 17 milion. Ещё 2 млн – за испорченное настроение и моральный ущерб». Ну а дальше все знают, что было. Белгород ничего не заплатил. Через федерацию и сборную России оформили документы, якобы Семышев в клубе не проходил медосмотры. В результате схематоза просто даром забрали игрока с действующим контрактом.
Потом приезжаю как-то в Санкт-Петербург на Мемориал Платонова. Там Проскурня подходит: «Рафаэль Талгатович, мне нужно кое-что вам рассказать. Мне так стыдно перед вами. Я жил у друга в Подольске, мы напились, и я вас покрыл матом в смске. Вы же меня раздели тогда на 450 тысяч». Mówię: «Макс, ну ты балда! Я из-за тебя 15 млн рублей потерял!». Как его угораздило написать именно в момент переговоров по Семышеву – загадка.
– И часто вы так играете в карты на деньги?
– Нечасто, я больше люблю шахматы. Сильнее меня в шахматы вообще никто не играет в волейбольном мире. Я с любым готов играть на любых условиях 5-минутный блиц.
Коллаж на превью: Vladimir Chirkov, „For Sport”; zdj?cie: Роман Кручинини, zenit-kazan.com
